Истинная природа страха.
Однажды, когда я уже кое-что мог и обладал видением, со мной произошел случай, который помог мне понять истинную природу страха. Я приехал к дону Хуану в его дом в Соноре. Он не постоянно жил там: это было место его уединения, он возвращался туда всякий раз, когда ему нужно было восстановить силы. Мы сидели в комнате и разговаривали и вдруг
я заметил силуэт человека, который то ли прятался, то ли просто ходил в темноте внутри дома. Я знал, что, кроме дона Хенаро, сюда прийти никто не может, и спросил нагуаля: разве дон Хенаро тоже приехал? Дон Хуан ответил, что в доме мы одни, а тот темный силуэт не принадлежит человеку.
— Это мой союзник, — объяснил мне дон Хуан. — Он сторожит дом.И в этот миг нагуаль сделал такое странное движение, будто на него кто-то нападает, а он пытается отмахнуться. Через мгновение в комнату ворвалась темная фигура самого устрашающего вида. Прежде чем я понял, что это и есть сторож дома, меня обуял безумный страх. Сторож набросился на меня и стал душить. Я хотел позвать на помощь дона Хуана, но от страха потерял дар речи. Я кидал на нагуаля умоляющие взгляды, но он только молча улыбался. Сторож тем временем попытался завалить меня на пол. Тогда дон Хуан подошел ко мне и сказал: «Бойся, но не до ужаса». Он и до этого часто говорил мне: «Бойся, но не до ужаса». Я никак не мог понять его: для меня страх и ужас были синонимами. Теперь же мне просто необходимо было узнать, что он имеет в виду, иначе сторож меня задушил бы до смерти. И я стал бояться. Намеренно, как и велел дон Хуан. Я просто отдался потоку страха и вдруг почувствовал, что оцепенение мое прошло.
Борьба закончилась тем, что сторож отпустил меня. Именно тогда я и осознал, что страх и ужас — два разных состояния.
В этом и заключается секрет примеров удивительного мужества людей на войне или в тяжелых жизненных обстоятельствах. Бесстрашных людей нет. Бесстрашный человек, человек без страха — это либо сумасшедший, либо вовсе не человек. Есть люди, которые, сознательно или подсознательно умеют делать страх своим союзником. Тогда им передается Сила страха, и люди совершают потрясающие поступки, которые мы называем подвигами.
Как я уже говорил, страх — это внутренняя сущность человека, часть человеческой личности. Ужас, в отличие от страха — это внешнее состояние. Это даже не состояние, не сущность, это дыхание небытия. Когда человек охвачен ужасом, силы покидают его. Он цепенеет, потому что сталкивается с тем, хуже чего нет на свете вообще. Ужас — это эманация места, где ничего нет — ни жизни, ни смерти. Это эманация небытия. Поэтому вполне естественно, что, когда человеком завладеет ужас, он просто не в состоянии ничего сделать, кроме как ждать, пока небытие не поглотит его окончательно. Из-за ужаса погибали многие люди. Те самые неофиты, которые в лесной хижине с муравейниками не доживали до прихода шамана, умирали не из-за страха. Они умирали из-за того, что позволили ужасу овладеть собой.
Страх — состояние Силы, состояние действия. Если мы сделаем его своим союзником, то вся эта колоссальная Сила, которая заключена в страхе, перейдет к нам.
 

Детское виденье страха.
Я снова хочу напомнить вам о детских играх. Дети довольно часто играют в страшное. Когда я был мальком, у нас был обычай: вечером дня Мертвых (так в Южной Америке называется праздник поминовения) мы шли на могилы и собирали ритуальные печенья, оставленные родственниками умерших. Эти печенья пекли в виде черепов. Мы старались быстро-быстро обойти могилы, как можно скорее набить карманы печеньем и убежать домой до наступления темноты. Мы обходили лишь те могилы, которые были расположены у самой кладбищенской ограды (чтобы при первом же знаке опасности была возможность убежать).
Но находились и такие сорвиголовы, которые забредали вглубь кладбища и сидели там, пока солнце не зайдет. И только затем шли домой. У нас, тех, кто подбирал печенье на ближайших к выходу могилах, добыча умещалась в карманах. А те смельчаки приходили домой с полными сумками. Но, конечно, не это отличало их в наших глазах. Мы восторгались отчаянной смелостью тех, кто не побоялся тревожить духов после наступления ночи.
Во всех странах на всех континентах детям нравятся подобные развлечения. Они намеренно ищут такие места, в которых им может грозить гибель.  Это кладбища, глубокие ямы, пустые колодцы,  

заброшенные дома, подвалы. На самом деле туда проникают только
самые дерзкие. Большинство детей никогда не решаются перейти грань, отделяющую наш обычный мир от необычного, магического пространства. Пространства, которое ассоциируется у ребенка с миром мертвых. Храбрецы, которые все-таки попадают туда, сочиняют разные фантастические истории о том, что они видели там; эти описания настолько реальны, что им верят даже некоторые взрослые.Маги же утверждают, что дети действительно получают некоторое видение. В подобные места детей манит, как магнитом. Каждый ребенок мечтает хотя бы одним глазком заглянуть за эту грань. Интересно также то, что о таких местах дети практически никогда ничего не говорят родителям.

Они могут свободно разговаривать о    страшном   месте   только   со   своими сверстниками. Такое молчание — своего рода ритуальное табу. Нарушителя этого табу изгоняют из детской компании, предварительно хорошенько поколотив. Это, друзья мои, очень показательно. Дело в том, что все игры со страхом — не что иное как инициация. Дожив до определенного возраста, ребенок просто обязан получить Силу для дальнейшего взросления; и Силу он получает через преодоление страха, через превращение его в своего союзника.
Страх — это реальная движущая сила, которую можно реально использовать. И ее используют — все, кроме нас самих. В процессе социализации в нас закладывают множество разных страхов, которые затем подталкивают нас к тому, чтобы мы вели себя определенным образом. Не думайте, что только тирания использует устрашение для управления народом. Самое демократическое государство с удовольствием жмет на рычаг страха для того, чтобы общество поворачивалось в нужную ему сторону. Страх — это сила, которая воздействует на нас в любом случае. Но одно дело, когда вы сами, по собственной воле заставляете свой страх работать на вас, и совсем другое — когда ваш страх заставляют работать без вашего на то согласия. В молодости мне казалось, что свобода — это бесстрашие. 

День седьмой.
Страх — союзник
Я, если говорить честно, всегда был трусом. Я боялся очень многих вещей. И больше всего на свете мне хотелось избавиться от своих страхов. Я не знал тогда, что невозможно избавиться от страха — по той простой причине, что страх это часть нас самих. Убить в себе страх означало бы то же самое, как отрезать самому себе жизненно важный орган. Например, детородный {смех в зале). Невозможно убить страх, но можно заставить его работать на вас, быть вашим союзником.
Как сделать страх союзником?
Тому, как сделать страх союзником, и будет посвящена наша сегодняшняя практика. Смысл ее в том, что вам надо будет вспомнить самую страшную ситуацию, в которую когда-либо вы попадали или же боитесь попасть. Так что это необязательно может быть реально пережитая вами ситуация. Быть может, у вас есть давний кошмар, который пугает вас тем, что может сбыться. Этот воображаемый кошмар даже лучше чем реальный, потому что реальность — в прошлом, а несбывшийся страх всегда с вами. Я попрошу вас сейчас немного размяться и подышать телом. Затем мы приступим к практике.
После разминки и дыхания Кастанеда велел нам сосредоточиться и вспомнить самую страшную ситуацию.
— Когда будете готовы, поднимите руку,— попросил он.
Мне не нужно было для этого сильно напрягаться. Мой самый большой страх притаился в детстве. Это случилось в день свадьбы моего родного дяди. Мой отец изрядно выпил в тот день, а когда вернулся домой, ему стало плохо. Мать вызвала «скорую». Не знаю почему, но мы ждали врача очень долго. Отцу становилось хуже и хуже, а «скорая» все не приезжала. Он вдруг начал издавать хрипы и закатывать глаза

-. «Он умирает», — прошептала мать, и тут я понял, о отец может сейчас умереть и я больше никогда не увижу его. Я подскочил к отцу, схватил его за руку и стал умолять, чтобы он не умирал. К счастью, «скорая» все же приехала, отцу вкололи какое-то лекарство и к утру все прошло.
Я поднял руку. Кастанеда помолчал еще несколько минут, а затем начал говорить каким-то особым голосом:— Вспомните лицо человека, с которым связан этот страх. Передо мной сразу встало потемневшее лицо отца.
— Загляните в его глаза. — продолжал Кастанеда. — Всмотритесь в них
внимательно. Я стал вглядываться в глаза отца. Они были тусклы и без мысли. Взгляд медленно блуждал где-то не этой реальности. Вдруг зрачки его дернулись и внутри них словно пробежала молния. Лицо исказилось гримасой боли. Я увидел, как зрачки поплыли вверх и глаза стали затягиваться какой-то мутной пеленой. В это мгновение меня ударило  страхом, словно током. Я напрягся всем телом; в любую секунду я был готов ворваться с места и бежать. Тот детский кошмар встал передо мной со всей яркостью реального переживания. Я вновь почувствовал себя маленьким незащищенным ребенком, от которого уходит самое главное в мире существо. Чем дольше это длилось, тем больше я чувствовал, страх сковывает меня. Я уже не был готов к действию. Я понял, что страх вот-вот превратится в ужас и тогда я не смогу ничего сделать.

Кастанеда говорил правду: ужас был и впрямь эманацией небытия, тем более, что это небытие было рядом: мой отец уходил из жизни. Я не знал, что делать; я вдруг осознал, что у маленького ребенка, бросившегося к отцу, было гораздо больше мужества, потому что он решился на действие. Я же, переживая сейчас эту ситуацию вновь, не был уверен, что смогу решиться на какие-то активные действия. Да я и не знал, что мне делать: всем своим существом я был погружен в то давнее воспоминание. Однако умом я осознавал, что мне уже не шесть лет и я нахожусь совсем в другой ситуации, так что мне и на самом деле сделать ничего нельзя, кроме как усилием воли прекратить это воспоминание и открыть глаза.
Впрочем, у меня сейчас не хватило бы духу даже на это. Видимо, Кастанеда наблюдал за мной, потому что я вдруг услышал его тихий голос прямо над моим ухом: 

— Ничего не делай. Просто расслабься и дыши.
Я стал расслабляться — так, как учил нас Кастанеда, расслабляя в определенном порядке отдельные группы мышц. И дышать. Мой детский кошмар все еще стоял у меня перед глазами, но ужас отступил. Я спросил себя: что будет, если то, чего я боюсь, сбудется? Если отец сейчас все-таки умрет? От этой мысли мне захотелось плакать. Я почувствовал себя маленьким и беззащитным. Если не будет отца, кто угодно в этом мире сможет обидеть меня или даже убить. И тут я увидел мать, ее напряженное лицо и растерянные глаза. Она боялась того же, что и я. Но ее страх был больше моего, и я понял, почему: ведь в случае
смерти отца ей надо было в одиночку заботиться о двух сыновьях. И хотя наша семья, прямо скажем, не бедствовала, все же матери пришлось бы столкнуться со многими трудностями. К тому же родители мои очень любили друг друга, и, если бы отец умер, мать бы не скоро оправилась от такого удара. Я понял, что я в случае смерти отца буду единственным, кто
сможет ее защитить и утешить. Я почувствовал себя мужчиной. «Чтобы ни случилось, —подумал я, — я обязан быть стойким, чтобы поддержать мать». Как только появилась эта мысль, тело мое буквально налилось силой и решимостью. Страх не ушел, нет: он отдал мне свою силу. Он превратился в союзника. 

* * *
Практика закончилась. Я не знаю, что именно пережили остальные участники семинара, потому что, как и в том случае, когда мы изображали мертвых, Кастанеда не стал расспрашивать нас о том, что мы видели и чувствовали. Он лишь сказал:
— Думаю, что каждый из вас сегодня понял: самый большой страх — это страх действия. Именно тогда, когда мы боимся действовать, страх начинает превращаться в ужас. Как только вы это чувствуете, вам необходимо полностью расслабиться. И дышать.
Расслабиться и дышать — на это действие способен каждый человек, даже тот, кого уже охватил ужас. В расслаблении нет агрессии, нет готовности к действию. Но оно уничтожает ужас. Дело в том, что, расслабляясь, мы чувствуем присутствие смерти. А смерть — источник единственного верного знания, которое заключается в том, что все мы когда-нибудь умрем.
Перед лицом этого знания все остальное тускнеет и теряется. Поэтому ужас отступает, астрах передает нам свою силу. И мы готовы действовать, потому что чувствуем, что этот миг может стать нашим последним мигом. А эта битва — нашей последней битвой на этой земле.
Разумеется, тот страх, который вы пережили сегодня, не единственный ваш страх. Вы получили громадный опыт, но этого мало. Чтобы сделать страх своим союзником раз и навсегда, нужно подобным образом пережить все свои страхи. Для этого вам надо выписать их на отдельные листки бумаги, все, кроме иррациональных страхов. Иррациональные страхи — это область, куда в одиночку лучше не заходить: можно и не вернуться. Здесь нужен опытный проводник, а его вы вряд ли найдете.
После того, как запишете все свои страхи, распределите их по возрастанию. Начните с самого мелкого, с самого ничтожного страха. Он отдаст вам свою силу без труда. Затем приступайте к более серьезным страхам. И не забудьте: когда вас охватывает ужас, не нужно ничего делать. Помните: расслабиться и дышать. Это всё. 

День восьмой.
Притяжение сновидения.
Восьмой день семинара начался с усиленной разминки. Кроме раскручивания и перебалтывания энергий, мы занимались отдельным дыханием телом: то есть, дышали разными отделами и членами. Кастанеда также учил нас собирать энергию в энергетическом центре.
— Для этого нужно всего лишь сосредоточить внимание на серединной точке тела, — объяснял он. (Нахождение серединной точки было заданием пятого дня.)
— Внимание — это врата энергии. Когда вы сосредоточиваете внимание на каком- либо предмете, то вся ваша энергия сама по себе устремляется туда. Так что простейший способ выяснить, сколько у вас на самом Деле энергии — попытаться на чем-либо сосредоточиться. Если вам это не удается или удается не сразу, это означает, что энергии у вас мало.
Человек, обладающий наибольшим вниманием, обладает и наибольшей энергией. Это один из самых главных законов магии, я бы сказал, один из ее фундаментальных законов-

И этот закон имеет обратное действие: внимание притягивает энергию. Так что если у вас недостаточно энергии, тренируйте внимание.
Физические упражнения заняли около двух часов. После этого Кастанеда велел нам составить стулья в кружок и рассесться. 

— Завтра и послезавтра состоятся два заключительных занятия. Сегодня, перед концом семинара, мы прикоснемся к одной большой и важной области магии, овладение которой доступно только шаманам высшего посвящения, шаманам «с верхушки дерева». Однако не упомянуть о ней я не могу, потому что все люди сталкиваются с этой практикой. Я говорю о сновидении.
Сновидение
Сновидение случается у всех, но довольно редко. Его не спутаешь со сном. Как вы уже знаете, когда человек засыпает, его точка мира сдвигается с места и начинает блуждать. В это время человек путешествует по мирам. У человека, далекого от магического знания, точка мира обычно перемещается туда, где сосредоточено наибольшее количество энергии. Если он, допустим, перед сном читал книгу или смотрел фильм, его энергия сосредоточена в области головы, в районе того отдела мозга, который отвечает за интеллектуальные или зрительные впечатления. От этого сны его повторяют сюжетные линии фильма или книги.
Если этот фильм или книга связаны с каким-то сильным эмоциональным переживанием (эротика, хоррор), то сны его могут принять сексуальный оттенок или же превратиться в кошмар. Кошмары снятся и в том случае, когда человек на ночь плотно поест.
Если у человека есть энергетическая брешь (а тогда человек заболевает), точка мира останавливается в районе больного места, потому что там сосредоточиваются все силы организма. Она остается там практически в одном и том же положении, поэтому сны иногда предупреждают человека о том, что с его организмом что-то не в порядке (но это уже — сновидение, потому что связано с волевым актом, хотя и неосознанным), но чаще точка мира блуждает по разным отделам энергетического кокона человека, отсюда и все эти яркие ли мутные картинки нашего сна. Никакого смысла в снах нет и быть не может, потому что во сне мы не в стоянии действовать по собственному желанию. Даже когда нам снится, что мы чего-то хотим, это не есть наши настоящие желания, это всего лишь проекция намерений подсознания. Сон, таким образом, это пассивное действие, не зависящее от воли человека. (Вот почему все сонники и снотолкователи лгут.)
Сновидение, напротив, есть действие активное. Воля здесь верховодит. Теоретически сновидение объясняется просто: вы смещаете точку мира в определенное место и удерживаете ее в фиксированном положении столько времени, сколько вам требуется. Так вы путешествуете по мирам во сне, а если быть точным, создаете этот мир. Но мир сновидения
— абсолютно реален, все, что в нем происходит, происходит на самом деле. Если в сновидении вы ломаете себе ногу, то, выйдя из сновидения, вы обнаружите, что у вас действительно сломана нога. Для чего человеку нужно сновидение? Ответ очень простой: для того, чтобы хорошо выспаться (смех в зале). Вот вы смеетесь, а я между тем говорю совершенно серьезно. Маг путешествует по мирам для получения знаний и силы. Сновидя, мы отправляемся туда, где можно получить силу. Маги уверены: именно в сновидении и заключается изначальный смысл нормального биологического сна. Просто этот смысл давным-давно утрачен, потому что человек распустился. Биологический сон должен
восстанавливать силы, а как их восстановишь, если ниоткуда не возьмешь? Вот почему современные люди после сна чувствуют себя не отдохнувшими, а, скорее, уставшими. На блуждание по мирам во сне тратятся последние силы. Чтобы получить силу, нужно пробыть в другом мире какое-то время. Очень важен также выбор миров. Есть миры, которые высасывают из человека энергию. Когда вы видите кошмары, это значит, что вы попали именно в такой мир. Маг умеет перемещать точку мира в энергетически благоприятное место и удерживает ее в этом месте до тех пор, пока не получит нужную ему силу. Затем он просыпается. На это у него может уйти совсем немного времени. Умелому сновидцу для восстановления сил требуется всего несколько минут. Многие маги спят не больше двух часов в день. Я никогда не видел дона Хуана спящим. Когда я думал, что он спит, он просто лежал, раздумывая о чем-то своем. Дон Хуан спал долго лишь тогда, когда водил меня по мирам сновидений. Можно сказать, что спал он только за компанию (смех в зале). 

Как видите, техника сновидения довольно проста. Но лишь на первый взгляд. Реальность же такова, что не только обычный человек — далеко не каждый маг умеет сновидеть. Тем магам, которые владеют искусством сновидения, всегда требуется помощник. Дело в том, что техника сновидения состоит из двух колоссальных задач. Во-первых, нужно
свободно перемещать точку мира, а во-вторых, нужно удерживать ее в фиксированном положении. На выполнение каждой из этих задач расходуется огромное количество личной силы. А маг занимается сновидением для того, чтобы получать силу. Когда он входит в сновидение, у него никогда не бывает избыточной силы.
Поэтому маги сновидят не поодиночке, а парами. Один человек в паре называется сновидящим, а другой — проводником. Сновидящий — тот, кто перемещает точку мира, а проводник — тот, кто удерживает ее в определенном месте. У каждого мага есть свой проводник или свой сновидящий (в зависимости от того, какую роль выполняет он сам).
Распределение ролей зависит от природных склонностей мага. Одни рождаются сновидящими, другие — проводниками. И лишь высшие маги могут совмещать в себе два этих качества. Таковы, например, нагуали. Но и они предпочитают не сновидеть в одиночку. 
Дон Хуан сновидел в паре с доном Хенаро. Между проводником и сновидящим устанавливается очень прочная связь, поэтому им не требуется спать в одно и то же время в одном и том же месте. Когда кому-то из них нужно остановить силы, он дает знать об этом партнеру, и партнер помогает ему на расстоянии. Впрочем, это касается глубокого магического сновидения, до которого вы никогда не дойдете, если, конечно, не встретите нагуаля и не станете его учеником. Зная, как мало осталось в мире нагуалей, я думаю, ваши шансы в этом вопросе ничтожно малы. 
Но существует, скажем так, облегченный вариант сновидения. Он вполне доступен любому человеку, потому что, во-первых, не требует партнера, а во-вторых, техника его довольно проста. Это так называемая техника «снов по желанию». То есть вы видите во сне то, что желаете увидеть. Хотя в этом сне вы лишены возможности активно действовать, зато вы можете воздействовать на сновидение из состояния бодрствования. Вы, так  сказать, «заказываете» себе сновидение, приобретаете билет в страну хороших снов. Главная задача этого сновидения — не допустить слишком разбросанных блужданий точки мира и не пускать ее в отрицательные миры, которые могут отнять у вас силу. Точка мира может блуждать, но только по светлым мирам, которые расположены близко друг к другу.
* * *
Весьма распространено мнение, что научиться управлять сновидениями можно, если сразу по пробуждении записывать свои сны. Это мнение ошибочно. Как уже было сказано, в обычном сне точка мира блуждает по разным мирам, так что у нас в сознании не успевает сложиться более или менее цельная картина хотя бы одного мира. Когда мы просыпаемся, в
памяти остаются лишь обрывки каких-то образов. Любая логика, любое согласованное действие во сне просто додуманы нами. Их не существует, их не было. А потому записывать эти обрывки, хотя бы и соединенные нами в логически достоверном порядке, не имеет никакого смысла. Они не дают нам картину тех миров. Записывать можно только сновидения,
а их записывать не требуется, потому что настоящее сновидение врезается в память, как яркое событие, пережитое нами в реальности.
Единственный путь к превращению сна в сновидение — это попытка волевой фиксации тех образов, которые приходят к нам во сне.
При этом не следует пытаться удержать образ, находящийся вне нас. Например, если вы видите поле и цветы, вы можете, конечно, попытаться зафиксировать образ цветка, но лучше этого не делать. На фиксацию внешних образов уходит колоссальное количество энергии. Причем уходит мгновенно, вы и охнуть не успеваете. А затем образ начинает распадаться, трансформироваться. В лучшем случае цветок вянет у вас на глазах. А то и вовсе превращается неизвестно во что. Поэтому фиксировать нужно только то, что вам принадлежит.
Дон Хуан предлагал мне во сне время от времени смотреть на руки и удерживать их образ как можно дольше. Как только образ расплывался, я отводил взгляд, а через некоторое время снова смотрел на руки. Но смотреть можно на что угодно, лишь бы это что-то  постоянно присутствовало в вашем сне, было вашим атрибутом. Можно смотреть на коленки, на ступни, на любую доступную вашему взгляду часть тела. Руки увидеть проще всего. Фиксация принадлежащего вам образа — это еще не сновидение, это всего лишь настройка на сновидение. На это у вас уйдет порядочно времени. Быть может, вы будете (если, конечно, будете) пытаться достичь этого всю оставшуюся жизнь. Но и попытка засчитывается: вы станете лучше высыпаться. Лишь потому, что ваша точка мира каким-никаким образом, а будет «на привязи». Она уже не сможет скакать из одного мира в другой независимо от вашей воли. К тому же любое волевое усилие во сне защищает вас, подобно броне. Даже попав в отрицательный мир, вы не потеряете энергию, потому что броня внимания не позволит этому миру отнимать у вас силы.
Фиксация внимания на определенном объекте — это первые врата сновидения. Их пройти может каждый. Но для этого нужно сильное намерение. Ведь чтобы посмотреть на свои руки во сне, вам надо как минимум вспомнить о том, что вы должны на них посмотреть. Поэтому надо перед сном позаниматься самовнушением. Надо буквально загореться желанием посмотреть на свои руки. Оно должно быть настолько сильным, чтобы все ваше существо было готово действовать, как только вы попадете в сон. Это желание можно закрепить одной техникой. Засыпая, человек проходит несколько промежуточных состояний между бодрствованием и сном. Он может еще не спать, просто лежать, даже с открытыми глазами, но уже вступить на порог сна. У людей с хорошими способностями к сновидению могут даже возникать сны наяву: они могут видеть обрывки образов, приходящих из других миров.
Это значит, что их точка мира уже начала свои блуждания. Но есть миг, когда мы закрываем глаза и, хотя знаем наверняка, что еще не спим, но уже чувствуем приятную тяжесть, в состоянии которой очень трудно вернуться назад к бодрствованию. Это состояние в просторечии  называется дремотой. Маги называют это «стоянием у врат». Мы вплотную подходим к вратам сновидения. Вот если из этого состояния резко открыть глаза и посмотреть на свои руки, то намерение получает такой мощный импульс, что вы уже не сможете забыть о нем, что бы вам ни снилось. Это — чисто волевая практика. Она зависит только от того, насколько развита ваша воля. Кстати, той же самой техникой можно пользоваться, если вы боитесь забыть о чем-то важном. В состоянии дремоты в память намертво врезываются любые вещи. Это свойство дремоты пытаются использовать те, кто практикует методы обучения во сне. На самом деле во сне невозможно учиться, только в дремоте или в сновидении. Искусством сновидения владеют лишь маги, а состояние дремоты слишком коротко. В этот короткий промежуток времени можно вложить только какую-то очень сжатую информацию. Умение удерживать состояние дремоты еще более сложное  искусство, чем искусство сновидения.
Многие люди не замечают дремоту, они утверждают, что засыпают практически мгновенно, как только голова коснется подушки. Но это не так. Никто не может проскочить мимо дремоты и попасть сразу в сон. Просто эти люди слишком невнимательны. А отсутствие внимания, как мы уже знаем, есть недостаток энергии. Практически каждый человек во сне иногда осознает, что он спит. Бывает, что он осознает это всегда. Но это осознание — не настоящее. Это сознание подсознания, а оно всегда осознает все. Тому, кто хочет научиться сновидеть, нужно осознавать то, что он спит, в сознании. Звучит как тавтология, о иначе эти вещи просто не объяснить. Когда вы уже спите, вы никогда не осознаете, что находитесь во сне. Явственный момент, когда вы действительно можете это осознать, это те несколько минут (или секунд), пока вы засыпаете, то есть дремота. Если вы, дремля, скажете себе, что сейчас войдете в сон, то вам удастся осознать себя во сне. Осознание — это второй трюк, который поможет вам удержать точку мира. 

* * *
Сейчас вы попробуете эту технику. Я погружу вас в гипнотический сон; перед этим отмечу момент дремоты: не забудьте открыть глаза и сказать себе, что вы должны увидеть во сне руки. Да, именно руки: ничего нового я вам не предложу.
Мы сдвинули стулья к стене и разлеглись на полу. Кастанеда сказал, что лучшая поза для засыпания — лежа на правом боку, подложив под себя правую руку. Мне было неудобно в таком положении, и я попросил его, чтобы он разрешил мне лежать на спине.
— Хорошо, — рассмеялся Карлос, — только, пожалуйста, не храпи.
Когда мы были готовы, он начал считать: «один, два, три...». Затем счет прервался и вкрадчивым, каким-то не своим голосом доктор сообщил, что наступила дремота. Я с большим усилием разлепил веки и напомнил себе, что должен во сне посмотреть на руки.
Закрыл глаза и почти сразу же отключился.
Мой сон был точным повторением той обстановки, в которой мы находились. Я видел ту же аудиторию, Кастанеду, остальных участников группы. Только мы не спали, а сидели на своих местах; доктор стоял в центре и что-то рассказывал. Я не слышал, о чем он говорит, но,
видимо, рассказывал он о каких-то очень близких ему вещах, потому что выступление его было очень эмоциональным. Он отчаянно жестикулировал: взмахивал руками, бросал их из стороны в сторону, указывал на каждого из нас.
Наконец, он указал на меня и оставался в таком положении довольно долго. Вдруг комната начала расплываться. Я растерялся и отчаялся: мне очень хотелось узнать, о чем он говорил и почему он указал на меня. Вдруг я понял, что сплю, и сразу же вспомнил о том, что должен посмотреть на свои руки. Я вытянул их, повернул ладонями кверху и взглянул на них.
Образ был довольно четким, но почему-то я сразу же увидел другие руки, женские, с накрашенными ногтями. Они легли в мои ладони, как будто вручили себя мне. Я посмотрел на обладательницу этих тонких, удивительно нежных рук и увидел Делию. Волосы были убраны в прическу, над левым ухом красовался цветок леи. Я засмеялся и крепко сжал ее руки. Мы закружились в волнующем танце и, кружа, взмыли под небеса. Так кружили мы довольно продолжительное время, а когда опустились на землю, я обнаружил себя лежащим в аудитории на спине. Все остальные проснулись тоже. Выяснилось, что все видели один и тот же сон, вернее, начало его было одним и тем же: они видели себя в аудитории, в окружении остальных слушателей. Только Кастанеду все видели по-разному.
— Это потому, — объяснил доктор, — что я в этот момент находился на разном расстоянии от каждого из вас. Я поделился с вами частицей своей силы и ввел ее не в сон, а в сновидение. Только в сновидении я мог заставить вас вспомнить о том, чтобы вы посмотрели на свои руки.
Домашнее задание- сосредоточение внимания.
В конце занятия нам было дано задание попытаться посмотреть на руки, когда мы ляжем спать ночью. Я не был уверен, что это получится, потому что после сновидения, в которое ввел нас Кастанеда, чувствовал себя великолепно отдохнувшим. Остальные тоже выразили сомнение в том, что смогут заснуть ночью. 
— А кто вам сказал, что я отдал вам свою силу насовсем? — ухмыльнулся Кастанеда. —
Как только вы покинете аудиторию, почувствуете усталость, достаточную для того, чтобы заснуть без проблем.
Так и случилось. Придя домой, я хотел только одного: как можно скорее добраться до постели. Привычка ужинать перед сном после того памятного случая с острой едой у меня исчезла навсегда, поэтому я разделся, лег и, проскочив состояние дремоты, заснул крепчайшим сном.

Продолжение следует.